Река Вятка мерно катит свои желтоватые воды на юг, подмывая правый гористый берег с каменистыми осыпями и галечным дном. Нас трое: я и мои двоюродные братья Миша и Федя. Засучив штанишки, мы заходим в воду по колено и с азартом ловим на комнатных мух серебристых ельцов.
Течение реки здесь быстрое, глубина около берега не больше двух аршин. Мы бросаем в воду небольшие, величиной с кулак, шары из смеси глины с овсяными отрубями. Ельцы пристаиваются у корма и хватают плывущую насадку.
День хотя и облачный, но жаркий. Юго-западный ветерок чуть-чуть рябит поверхность реки. Мы ловим без поплавка с маленьким грузильцем в виде дробинки. Удилища у нас березовые, лески волосяные собственного изготовления, а крючки «аглицкие» — мелких номеров.
Ельцы попадаются дородные — четверть аршина длиной. Иногда берут более крупные подъязки и плотички, а также ловятся бойкие вездесущие уклейки, которые с налета хватают мушку, опускающуюся ко дну. Мы недовольны поведением уклеек, которые частенько срывают насадку, не садясь на крючок. Эти верховодные рыбки летом нагуливают жир и, зажаренные на сковородке с яйцом, представляют хорошее блюдо. Но ельцы во всех отношениях более ценная добыча: они крупнее уклеи, мясо их нежнее и вкуснее и берут они насадку «без обмана».
Иногда мушку хватает чехонь, которую мы называем саблей за ее изогнутую спину и острое брюхо. Эта бойкая рыбка имеет жирное, но очень костлявое мясо. Изредка попадается чехонь до полуаршина длиной. Она отчаянно сопротивляется, но мы ловко вытягиваем ее на берег и опускаем в прутяную корзинку, поставленную в воду у берега и прикрытую каменной плиткой.
Поимка крупной рыбы вызывает у нас радостные восклицания:
— Во какого ельчину подцепил! Как подуст!..
— Ay меня язик взял!
— Я саблю вытянул…
Крупные рыбы часто срываются с крючка. Но это нас не очень огорчает. Насаженная на крючок, живая муха приносит новую добычу.
Рыбы, привлекаемые кормом, плывущим по дну, ловятся весь день. Мы забываем даже об обеде, увлеченные интересной ловлей, и только дядя Демьян, приехавший с бочкой на реку за водой, напоминает нам, что пора кончать рыбалку и возвращаться домой.
Мы с большой неохотой свертываем удочки, забираем корзинку, которая почти доверху наполнена трепещущими серебристыми ельцами.
Подцепив корзинку на палку, поднимаемся по крутой горе в деревню усталые, проголодавшиеся, но довольные хорошим уловом, который и вручаем нашей бабушке.
*****************************************
Осень в северо-восточных областях наступает рано. После теплых и ясных дней еще в середине сентября начинаются холодные, иногда затяжные дожди вперемежку со снегопадом. В конце сентября и начале октября с появлением устойчивых холодов большинство рыб уходит на свои зимние стоянки. В это скучное время поневоле остаешься дома, подводишь итоги быстро прошедшего лета, мечтаешь о новом рыболовном сезоне.
Однако и поздней осенью бывает время, когда хмурая и дождливая погода вдруг сменяется хорошими солнечными днями. Увядающая природа как-то сразу оживает, а рыболова снова неудержимо тянет на реку.
Поэтому, когда в конце сентября в первое же солнечное воскресенье ко мне явился с удочкой и корзинкой в руках мой товарищ по рыболовным экскурсиям, я нисколько не удивился.
— Феопемп Парамонович! Денек-то какой выдался! — восхищенно говорил он, здороваясь со мной.— Был сейчас на реке — как зеркало сверкает. Неужто останемся дома в этот чудный день?
Я крепко пожал ему руку и поспешил ответить:
— Ну, разумеется, поедем куда-нибудь.
— Не «куда-нибудь», а определенно за ельцами,— заявил товарищ.
Мы решили ехать в Старую воложку у озера Борового, где на гальке все лето держатся ельцы. Сборы были недолгими. Запасы земляных червей хранились в корчаге, поставленной в подвале, конопляные жмыхи для прикормки тоже имелись в достаточном количестве.
…Мы остановились в самом узком протоке Старой воложки, поставили лодку поперек течения на два якоря и опустили в воду жмыхи в сетках.
Глубина здесь была всего полтора метра, течение быстрое, дно галечное. Вооружены мы были довольно длинными и тяжелыми бамбуковыми удилищами с катушкой, шелковыми лесками с жилковым поводком и крючками № 9, имеющими прямой загиб.
Как мы и ожидали, ельцы скоро потянулись на корм, уносимый течением. У самой лодки ловились мелкие рыбки, более крупные ельцы держались в конце тони, схватывали плывущую им навстречу приманку. Елец берет насадку «добросовестно», срывы его с крючка бывают редко.
Сначала мы наживляли крючки целыми червями с вьющимся кончиком, но потом стали ловить на обрывки. К вечеру клев усилился, и мы закончили рыбалку уже в сумерках.
— У меня рука устала таскать этих рыбок,— сказал приятель, свертывая удочку.
Вернувшись домой уже ночью, я взвесил свой улов; рыбы оказалось одиннадцать фунтов, и все одни ельцы.
Это была наша последняя рыбалка в том году.
*****************************************
Несколько лет назад в одно из июльских воскресений на реке Вуоксе проходили соревнования на первенство Ленинграда полову рыбы спиннингом. Мне пришлось быть судьей на этих соревнованиях.
На Вуоксу спиннингисты приехали рано утром и разбрелись по правому берегу реки выше Большого порога, находящегося в восьми километрах от места впадения Вуоксы в Ладожское озеро.
День выдался жаркий и маловетренный. Лососей на плесе уже не было видно. Весенний ход их закончился, а осенний еще не начинался, но озерная форель, которая все лето держалась выше порога, должна была ловиться на лососевые приманки.
Спиннингисты усердно начали хлестать воду различными блеснами. Но результаты соревнования оказались весьма скромными. До двух часов дня только одному спиннингисту удалось поймать форель на два с половиной килограмма. У остальных рыболовов даже поклевки не было.
После окончания соревнования некоторые спиннингисты ушли на нижние яры в надежде подцепить там щучку или судачка, другие продолжали ловлю выше порога, но успеха не имели. Я вооружился поплавочной удочкой и решил до отъезда в город половить в плесе ниже Большого порога окуньков, плотичек и ельцов.
Течение реки здесь небыстрое, глубина — метра полтора, дно песчано-дресвяное. В этих местах за линией прибрежных трав держались разные некрупные рыбы и в том числе мой любимец — елец. Настроив удочку, я забросил приманку подальше от берега на струю. Сразу последовала поклевка.
— Ельцы на месте! — обрадовался я, выбрасывая рыбу на берег.
Запас червей у меня был небольшой, а расходовались они быстро. Пришлось надевать на крючок уже не целого червя, а делить его на части. Ельцы клевали беспрерывно, и моя корзинка быстро наполнилась ими.
Ко мне подошли спиннингисты, возвращавшиеся на базу, и, заглянув в корзинку, начали шутить:
— Мы хлестали воду целый день, засадили не один десяток блесен, а рыбы не поймали. А наш судья обловил нас на простую удочку…
— Ему и присудить звание чемпиона…
К этому времени у меня израсходовались все черви, я смотал удочку и, обращаясь к рыболовам, сказал:
— Вот вы, товарищи, увлекаетесь спиннингом, а между тем, как видите, можно получить удовольствие и от ловли на простую удочку. Советую вам: когда нет ловли на спиннинг, займитесь ма-. лым спортом и ловите ельцов, хариусов, форелей, пеструшек, окуньков и многих других наших речных и озерных рыб… Останетесь довольны!
*****************************************
В южной части Ленинградской области протекает малосудоходная рыбная река Луга. Она несет свои чистые и холодные воды в Финский залив. Берега реки, то высокие, то низкие, покрыты местами густым хвойным и лиственным лесом, местами сплошной зарослью ольховника, ивы и других кустарников.
На реке ниже Хилковских порогов и до Кингисеппа на протяжении десятков километров не встречается ни одного селения. Здесь река течет по каменистому руслу, образуя иногда каменные гряды, не проходимые для крупных судов. Кое-где деревья нависают кронами над водой, привлекая под свою тень красавцев-голавлей.
В нижнем течении Луга принимает ряд притоков — холодных речек и ручьев, в которые заходят форель и хариус. Рыбное население самой Луги очень разнообразно. Из хищников здесь водятся: щука (весом до 20 кг), сом (до 32 кг), жерех до (15 кг), налим, угорь и окунь. «Мирные» породы представлены лещом, язем, голавлем (до 5 кг), хариусом, плотвой, ельцом, уклейкой и пескарем. Весной иногда приходят вверх через Кингисеппскую плотину морские рыбы — лосось, кумжа и сырть.
Ниже Хилковских порогов река не облавливается промысловыми снастями. Поэтому рыбе здесь большое раздолье. По Луге до половины лета сплавляют лес. По окончании сплава река становится чистой, а берега пустынными. Только по воскресеньям здесь иногда увидишь рыболовов с дорожкой да изредка проедут в город на рынок колхозницы из соседнего селения.
Перед Кингисеппом Луга перегорожена плотиной, течение ее замедляется, она становится шире (до 190 м) и глубже (до 4 м). В восьми километрах вверх по реке от Кингисеппа на левом высоком берегу в живописном сосновом бору находится охотничье-рыболовная база с лодками Всеармейского военно-охотничьего общества. Последние два лета я жил на этой базе и ловил рыбу удочками.
Лето было очень дождливое. И хотя Луга, как все северные реки, от беспрерывных дождей не мутнела, но ловить рыбу можно было только по утрам, когда не было дождя и большого волнения на реке. Обитающие в Луге рыбы выходят на кормежку строго «по расписанию». В июне и июле оживленный клев обычно начинался в шесть и кончался в восемь часов утра.
В сентябре рыба брала уже с восьми до десяти часов утра. В более поздние часы поклевки были редки да и волны мешали следить за поплавком. После полудня я ловил в это лето только два раза. Клев продолжался с двух до пяти часов дня, но столь же оживленно, как и утром. Голавли ловились под крутым берегом, под нависшими над водой деревьями. Они охотно хватали хлебный мякиш и кузнечиков.
Моей главной добычей ловли в проводку был елец. Попадались только крупные рыбки длиной от восемнадцати до двадцати двух сантиметров и весом до ста двадцати граммов. Ельцы держались буквально по всей реке, где есть хоть какое-либо течение.
Вместе с ельцом попадались, конечно, и другие, более крупные рыбы: лещ, плотва, голавль, окунь и очень редко язь, который держится больше в верхнем течении реки. Но мои ежедневные уловы состояли на две трети из ельцов. На спиннинг я ловил щук и голавлей.
Оснастка моих удочек стандартная: бамбуковое трехколенное удилище 4,2 м длины, маленькая катушка «Эксперт», леса жилковая 0,3 мм, поводок толщиной 0,2 мм, окрашенный в зеленый цвет. Крючок № 6 кованый, с коротким стержнем и боковым жалом. Поплавок— куговый, легкий. Насадка — земляной и навозный черви, обязательно с вьющимся хвостиком. На обрывки червя клева не было.
Знатоки ловли в проводку пишут в книгах, что насадку необходимо пускать выше дна. Я пускал ее по дну, и рыба ловилась хорошо. Дно в Луге (там, где я рыбачил) твердое и ровное, с редкой растительностью, не мешающей ужению.
Все лето я ловил рыбу без подкормки. Но в последний день перед возвращением в город (это было в конце сентября) я решил использовать для прикормки оставшуюся от обеда овсяную кашу. Кашу сложил в сетную кормушку, которую спустил ближе ко дну на шнурке, и время от времени потряхивал ее. Как и следовало ожидать, корм привлек всех рыб, каких мне приходилось здесь ловить. Но больше всего подошло ельцов, желудки которых по вскрытии оказались полны овсяной кашей.
Натуральный латекс — это «белое золото Таиланда» которое добывается из дерева гевея и сравнимое по ценности с оливками в Италии или же папирусом в Египте. Также кроны этих деревьев используются в производстве мебели. Также хочу заметить, что свойства натурального латекса известные каждому, из натурального латекса делают хирургические перчатки, детские соски, катетеры, капельницы, презервативы, а также обувь и ювелирные украшения.