Прибытие
В Праю мы прилетели ночью. В сам город решили не ездить, до стыковочного рейса у нас было 4 часа. Прая — старый колониальный город. Крепость там красивая португальская, пушки средневековые… Интересен тот факт, что из местного населения практически никто не курит. Около крепости стоит наш разбитый БМП.Как он там оказался — вряд ли кто расскажет. Наконец мы прилетели на остров о. Сан-Висенте, на котором должны были непосредственно жить и рыбачить. Нас гостеприимно встретил город Минделу с населением 70000 человек. Город не сказать что огромный, но аэропорт Сан-Педро — просто обалденный! Волгоградский аэропорт против него — просто отдыхает. Все сделано по последнему слову техники, везде чистенько, кондиционеры, тележки… Паспортного контроля мы вообще не заметили. Народ кабовердийский очень доброжелательный. Все улыбаются, чему-то радуются постоянно, пытаются что-то говорить… правда, с языком тут большие проблемы. В аэропорту нас встретил Дидье. Это француз, лет 10 назад пустивший корни на Кабо-Верде. По-креольски очень трудно выговорить «Дидье», все его называют Ди-Ди. Ди-Ди привозит нас в гостиницу, рассчитанную на 8 номеров. Небольшая такая частная гостиница, семейная. Мы занимаем полностью один этаж — 4 номера. Помылись, позавтракали, собрались и пошли в Марину (стоянка для яхт), расположенную недалеко от гостиницы. Там нас уже ждали капитан судна Bertravm 40 и двое матросов. Капитана звали Калу, а матросов Жорж и Марио. Все трое темнокожие, шоколадного цвета. Капитан сказал, что в год ловит до 140 марлинов.
Но мне показалось, насчет правдивости — они там все чистокровные рыбаки. Тем более что капитан еле-еле говорит по английски, матросы — вообще по английски никак не говорят.
Морской троллинг — на пальцах
Чтобы потом не отвлекаться на разные технические моменты, хочу рассказать, каким я увидел морскую троллинговую снасть и весь метод ловли Big Fish в целом. Это здоровенное удилище с огромной мультипликаторной катушкой, на шпуле которого намотан километр (!) лееки. Из них 400 м — монофил (у нас был зеленого цвета) примерно 2 мм диаметром. Основная задача монофила — гасить рывки рыбы. Остальные 600 м — это шнур, бэкинг. Есть шоклидер, представляющий собой монофильную жилу (такая толстая, еле гнется) длиной метра два и толщиной раза в два толще основной лески. Задача шоклидера — держать рыбу около борта и противостоять рыбьим зубам. У марлинов, парусников и других рыб, которых ловят с поверхности (кингфиш, тунец), есть мелкие зубы. Ставить железный тросик, как для акулы, нет необходимости, но все же.
На конце шоклидера привязана имитация кальмара, твердая часть которого размером примерно с бокал для коктейля, остальное — силиконовые космы. Внутри этих силиконовых щупалец находятся два крючка, которые крепятся нержавеющими тросиками. Крючки размером примерно с мою ладонь. Вот такая оснастка одной удочки. Пять удочек выставляют на поимку рыбы, и еще одну ставят в качестве «дурилки картонной». Не знаю, как она правильно называется. Представляет собой метров 20 веревки в палец толщиной, а на конце — здоровенный искусственный кальмар без крючков. Задача этой «дурилки» — просто создавать бурун. Ее ставят первой, затем выставляются боковые удочки. Они расположены к борту ближе всего. Одна метров на 30, другая на 40. Следом устанавливаются удочки на флагштоках. И только потом устанавливают удочку на корме.
Таким образом, все 6 снастей устанавливаются так, чтобы они не путались. Отпуск лески команда выставляет по каким-то своим приметам и настраивает фрикцион в зависимости от того, есть течение или нет. Наконец, когда выставлены все снасти, начинается тупой троллинг на скорости порядка семи узлов. У капитана есть все необходимые приборы: эхолот, навигатор и прочие приблуды для морской рыбалки. Впереди снастей идет «дурилка», а позади идут пять кальмаров с крючками. И все они плюхают по поверхности, как попперы. Они даже так еделаны, с выемкой в головной части, как у поппе-ра. Кальмар делает «плюх», ныряет под воду, затем выныривает, делает «плюх-плюх», и так все время. И создается впечатление, что плывет стая кальмаров. Впереди здоровый — «дурилка картонная», а за ним чуть поменьше. У всех тамошних рыб кальмар — главный деликатес. Завидев эту стаю издалека, рыбы начинают атаковать не с головы, а с хвоста стаи. Видимо, надеясь по одному слопать всю стаю, начав с последнего. Вот на эту жадность их, фраеров, и ловят. При поклевке происходит отщелкивание специальной клипсы, начинает визжать фрикцион. Выскакивают матросы и начинают в бешенном темпе сворачивать все остальные удочки, если они перепутаются — конец рыбалке.
Первые радости
Работает мотор, дым валит на палубу так, что через некоторое время начинает побаливать голова. Мы шли через пролив между островами Сан-Висенти и Санту-Антан, началась качка. Волнение было около пяти баллов. Пропахали троллингом часа полтора — случилась первая сработка (поклевка). На кресло запрыгнул неугомонный Саша Барчук, позабыв обо всех договоренностях и очередности. Фрикцион визжит, Саша начинает активно тащить… В конце концов притащил рыбу килограмм на 10 или 12, но не марлика, а кинг-фиша. Кингфиш — не биг-фиш. Тем не менее рыба кажется здоровенной, матросы затаскивают ее на палубу, Саша с этой рыбой… и так и эдак… мы его фотографируем, счастье у него бьет изо всех щелей.
Кингфиш (ваху) — обалденно вкусная рыба. Мясо — нежное-нежное. Просто во рту тает. Мы отрезали от нее кусок, порезали ломтиками, сдобрили лимонным соком, соусом, специями и в таком виде сразу употребили, запивая ромом.
Наш первый марлин
Заходим еще на один круг, и тут Саня, еще весь в парах счастья, орет: «Марлин!» Мы все хором: «Где?!». Я хватаю фотоаппарат, и в это время случается еработка. Ванька — на второй палубе спит. Барчук свое уже поймал, Серега — никакой, я бросаю фотоаппарат и запрыгиваю на кресло. Меня пристегивают… а фрикцион бешено визжит. Кэп не своим голосом мне что-то орет. Я безошибочно перевел с рыбацкого креольского диалекта на русский: «Мотай быстрей, твою маму… совсем! Быстрей! Быстрей! Шнеля-Шнеля! Нннооо! Фортиссимо, мама-мия!». Я мотаю. Это о-о-о-чень тяжело. Причем фрикцион так и визжит. Я начинаю сомневаться, мол зачем мотать, если фрикцион разматывается? Оказывается, если не мотать, рыба наберет скорость, и ее уже ничем не остановишь. Надо постоянно ее дергать удилищем, пытаясь повернуть в сторону морду, погасить скорость, и тем самым утомлять ее, понахватает длины лески и бэкинга. Если этого не делать, рыба набирает скорость с постоянным ускорением, разматывает весь шнур и обрывает. Начиная это понимать, я мотаю просто с бешеной скоростью, как говорится, на износ. Левой рукой спиннинг на себя давлю. Затем правой успеваю сделать три-четыре мотка, пока чуть ослабляю шнур, затем снова спиннинг на себя, три-четыре мотка… И вот так продолжается довольно долго. Работает спина, работают плечи, поясница, руки, ноги… Работает все, причем все это происходит с большим впрыском адреналина в кровь. А фрикцион по-прежнему травит! Но вот я начал замечать, что сопротивление рыбы стало ослабевать, правда, все 400 метров зеленой лески она вымотала, и давно уже срабатывается бэкинг. Кэп орет, чтобы я работал быстрее, что надо останавливать марлина. Краем глаза вижу, что на шпуле остается уже метров сто шнура! Я чувствую, что капитан сейчас начнет меня по голове бить… И вот тут марлин останавливается. И что теперь? А теперь почти километр лески мне надо смотать назад вместе с огромной рыбой. Ведь корабль во время поклевки не останавливает своего движения. Просто чуть замедляет, и все.
Корабль останавливать нельзя, во-первых, там течения и ветра, корабль будет нести непонятно куда, во-вторых, ход корабля стабилизирует вы-важивание подсеченного марлина- если марлин уходит налево — капитан тоже выруливает налево, чтобы марлин был все время строго позади кормы, иначе рыбу не выкачать. Марио с Жоржиком быстренько смотали удочки остальные. Они опытные, у них все быстро и слаженно получается. А я начинаю вот эту, как бы ее назвать, смотку шнура с огромной гирей на том конце, которая по-прежнему дрыгается и пытается развернуться и плыть прочь. Кручу-кручу, кручу-кручу… Силы меня начинают покидать. Начинает деревенеть спина, затем руки, ноги… А я такой модный: в шляпе, в очках… Друзья догадались, сняли с меня очки, шляпу… волосы у меня дыбом, пот градом… я весь мокрый! Показывается зеленая леска, то есть я весь шнур отвоевал обратно, я начинаю радоваться, но недолго. Марлин вспоминает, что его тащат против его воли, и начинает снова разматывать шпулю, несмотря на фрикцион. Я стал чувствовать, что у рыбы сил просто-напросто больше. Начинаю молить о пощаде, мол, один не справляюсь — помогайте! В связи с тем, что мь! не на соревнованиях — нам пофиг, зачет или незачет в «личке». Нам главное его подтащить к лодке. Друзья принялись помогать. Начали тащить следующим образом: я — выкачиваю двумя руками, затем опускаю удилище, а Ванька резко подматывает катушку. Так мотали, пока снова не показалась зеленая леска Нам осталось каких-то 400 метров вымотать… но Ванька подыхает! Сомкнуть ряды! В команде россиян замена! Вместо выбывшего Вани в борьбу вступает Барчук! Им хорошо… а меня с кресла снять невозможно! Если начнут ослаблять всю эту конструкцию — рыба сойдет с крючка! В общем, тягали мы его долго. В конце концов подтащили к катеру. Кэпудовлетворенно кричит, мол, все замечательно… Жоржик наматывает шо-клидер себе на руку… а багор брать нельзя! Марио мотает рыбу за нос. Марлин подошел к нам с левого борта, и их задача — подтащить его к корме и немножко приподнять, чтобы мы могли сфотографироваться. Но незадачливый Марио (его маму я буду долго вспоминать) взял его за нос и за кальмара… начали подтаскивать… марлин начал как-то переворачиваться и дрыгать хвостом. Марио выпускает его нос, все же он скользкий… Марлин слетает с кальмара, и мы толком не сфотографировались.
По оценкам капитана, мой марлин тянул на 250 кг. И хоть я считаю, что кабавердинские рыболовы склонны приукрасить действительные уловы, я вынужден был с ним согласиться, ведь он в год ловит 140 марлинов! Мой марлин особых свечек не делал. Мне объяснили: то, что показывают по телевизору, как марлин выскакивает из воды при вываживании, ходит на хвосте по воде, делает бешенные свечки, прыжки в сторону — это все молодые мар-лины, примерно до 150 нг. Чем старше марлин, тем он менее резв. Громадные марлины вообще над водой не показываются во время выважива-ния. Рыбу видишь в тот момент, когда подтягиваешь к лодке.
Мой марлин был средненький, по поверхности ходил, пытался рассекать воду, но свечек не давал и прыжков не совершал. Говорят, что бывают случаи, когда молодые марлины, когда их подтаскивают к лодке — запрыгивают на борт и могут покалечить рыболова, поэтому матросы должны сторожить этот момент и спасти клиента. В общем, я остался жив.
В этот день у нас ничего больше не клюнуло, и мы, довольные и счастливые, кроме Сереги, забывшего принять таблетку от укачивания, пошли обратно в Марину, Я после борьбы с марлином завалился в каюту. У меня задеревенели спина, руки и ноги. Я не мог нормально стакан взять в руку. Все тело как колом стало. Напряжение было колоссальное с непривычки. На следующий день утром я не мог подняться, как после неожиданной нагрузки на первой тренировке после летнего отдыха.
Пришли в Марину. Есть там такая традиция: возвращающийся корабль должен поднять столько флагов, сколько он поймал рыб. На катерах есть специальные флаги для каждой рыбы. Мы гордо подняли два флага.
Выгрузили бедного Серегу, пошли на ужин.
Фиаско Барчука. (Эх! Саня, Саня…)
Не могу не рассказать про еще одного марлина который вышел победителем. На второй или третий день была поклевка у Барчука. Срабо-точка, все нормально, Варчук садится в кресло, начинает мотать. Мотал-мотал, мотал-мотал, мотал-мотал… мотал-мотал… Но рыбу остановить так и не смог. То, что это был марлин — успели рассмотреть во время поклевки. Морда у марлина была очень большая. Марлин вымотал весь километр лески и всю ее оторвал. Нэп Барчука чуть не убил. Ведь и леска и приманка — денег стоят нехилых.
Капитан сказал, что марлин был гораздо больше моего, но остановить его — была возможность. В общем, мягко выражаясь, выговор получили и Варчук, и матросы, которые были абсолютно ни при чем. На Барчука было жалко смотреть. Он переживал очень сильно, долгое время был безутешен. Ведь ради такой поклевки мы и ехали сюда за тридевять земель!
Фрикцион подтягивать нельзя — порвет леску. Фрикционный тормоз отрегулирован, и остановить рыбу можно только выкачиванием и вращением катушки. Саня, видимо, просто растерялся. У нас, речных рыболовов, есть привычка — когда фрикцион работает, мы не подматываем. Зачем? Какой смысл? И так на пределе разрывной нагрузки плетенки все настроено! А тут — сама поклевка уже стресс. Надо прыгнуть в кресло, пристегнуться, всякая такая суета под отчаянный визг фрикциона… Все это время капитан орет: «Крути!»,— а у нас в мозгу забито «либо ждать, либо затянуть фрикцион». В результате Варчук поздно начал останавливать рыбу, она уже набрала большую скорость, причем с постоянным ускорением.
Точнее, Варчук сразу начал крутить, но без выкачивания, и рыбу это не останавливало. Как я уже говорил, надо было с первых же секунд после поклевки дергать рыбу, отвоевывая у нее по полметра, разворачивать ее голову, мешать ей набирать скорость и тем самым выматывать. Когда он сообразил, что надо делать, зеленой лески уже не было, а шнура оставалось совеем мало. Когда Саша начал все правильно делать, марлин начал останавливаться, но все равно шнура не хватило. Начни правильное выважи-вание с самого начала -были шансы остановить марлина и повоевать с ним. Таким Сашу я еще никогда не видел. Неугомонный балагур Варчук Саша — чуть не плакал. Был как в воду опущенный… курил постоянно, не находил себе места.
Не верь приметам!
Ванька принес на корабль военно-морской флаг Советского Союза (с серпом и молотом), мы его подняли, но, видимо Ди-Ди и кэп были правы: поднимать какой-либо флаг до того, как поймали рыбу — плохая примета. В результате так и произошло — бигфиши долго не атаковали наши приманки.
Упорство
Вани доказало несостоятельность плохих примет Островов Зеленого Мыса, Когда была очередь садиться в кресло Ваньке — клюнуло. Ванька ловко прыгнул в кресло и выловил парусника. Парусник небольшой, Ваня без особого труда его выкачал. Парусников тоже убивать нельзя, его подержали за нос, но опять до нормальной фотографии дело не дошло. Парусника матросы отпустили раньше. Правда, парусник успел показать нам свой «парус», который он раскрывает только около борта. Великолепное зрелище! Потом были ваху и другие рыбы, даже огромная акула клюнула, но это все не бигфиш. А через 2 дня мы поехали домой. В гостях хорошо, а дома лучше.