Любой среднестатистический спиннингист рано или поздно обращает внимание на малые реки, желательно в меру отдаленные от больших городов и желательно лесные: все же грибы-ягоды — неплохое подспорье в рыболовной поездке, да и с дровами для костра проблем не будет. Тот факт, что выезжать приходится на несколько дней или даже неделю, не смущает — наловишься вволю. Обложившись картами, иногда справочниками туриста-байдарочника и покопавшись в Интернете, наконец выбирают речку и готовят легкую снасть с испытанными приманками… Полагаю, я не слишком сильно ошибусь, если скажу, что итогом первого выезда такого гипотетического спиннингиста будут несколько мелких окушков, один-два щуренка и очень редко подъязок или го-лавлик.
Разумеется, видовой состав и количество пойманной рыбы могут варьироваться (я свято верю в поговорку: «по перваку и дураку везет»…). но главное — не в этом даже, а в том, что на месте вдруг выясняется, что и речка непонятная, и снасть не совсем соответствует, да и приманки «не те». К тому же их количество после первой рыбалки весьма ощутимо сократилось: речка собрала свою дань, оставив в объятиях коряг и веток пяток, а то и десяток любимых воблеров и блесен. Это — в лучшем случае, в худшем-можно не увидеть и поклевки в течение двух дней многообещающего романтического выезда. И причиной такого фиаско скорее всего будет не отсутствие опыта или техническая неподготовленность, а парадоксальные особенности лесных речек, о которых даже и не подозревают перед выездом.
То густо, то пусто
Самое удивительное заключается в том, что повторный выезд (или вторая половина недели пребывания) на реку может ошеломить количеством поклевок, сходов и поимок той же самой рыбы. Причем примерно в тех же погодных (атмосферных) условиях и на тех же местах! Нестабильность клева и есть главный парадокс малых рек вообще и лесных в частности. И чем стабильнее (читай однообразнее) течение реки и рельеф ее дна, тем нестабильнее поведение рыб большинства видов, на которые потенциально рассчитывает спиннингист. Единственной веской причиной этих причуд реки является полное отсутствие у рыб вертикальной миграции и четкая экстерриториальность таких хищников, как щука и окунь, не говоря уже о хариусе и форели. Последних двух рыб мне придется исключить из дальнейшего обсуждения, поскольку и они сами, и реки, в которых они обитают, требуют отдельного рассмотрения. На озере или водохранилище любая рыба при изменении атмосферных явлений может легко погрузиться по вертикали глубже (на бровки русла, ямы) или подняться на отмель в пределах небольшой по площади акватории.
И при этом она будет комфортно себя чувствовать (особенно хищник) и продолжать охотиться, что на руку спиннингисту. На таких же реках, как Бужа, Польшма, Сума, Вондонга, верховья Пры, ей либо придется преодолеть не один километр по реке вверх или вниз, либо просто временно «поболеть» и поголодать, чтобы приспособиться к атмосферным изменениям. Поскольку в вышеназванных реках я никогда не видел в летний сезон «массового исхода» щуки, окуня и язя с насиженных мест, а браконьерские сети и верши (которых, кстати, хватает на таких реках) оставались пустыми на протяжении дней с изменчивой погодой, вполне обоснованно можно утверждать, что рыба просто пребывает в апатии. Лишь очень точное попадание приманки ей «под нос» может вызвать атаку, которая закончится в пользу спиннингиста. Но это -почти случайность, поскольку определить потенциальную стоянку рыбы на лесной речке довольно трудно. И на это есть свои причины.
Трудности «чтения»
Привыкшие к таким «говорливым» подмосковным рекам, как Пахра, Рожайка, Таруса, Протва, Осетр и им подобным, которые легко «читаются» по системе перекат — мелко, омуток — глубоко, столичные рыболовы, впервые попав на ленивые лесные речки с темной, как крепкий чай, водой, теряются. Это — еще один парадокс лесных речек: по виду их водной поверхности даже приблизительно не представляется возможным определить рельеф дна. Здесь нет ярко выраженных перекатов и быстрин, нет и значительных по глубине омутов и ям. Даже излучина реки, которая по определению должна быть с внешней стороны глубже, здесь имеет скорее меньшую, чем вся река, глубину, поскольку обычно завалена упавшими (или принесенными половодьем) деревьями, которые заносятся мельчайшим песком и дресвой. Определить глубину на глаз невозможно, поскольку вода непрозрачная, и глубже 10-15 см даже коряга уже незаметна, не то что дно. Добавьте к этому мелкие острова, пересохшие в межень протоки, повсеместно встречающиеся рыбацкие (по сути, браконьерские) сооружения в виде заколов (часто разрушенных, старых). В таких условиях рыба будет довольно равномерно распределена по реке, не особенно придерживаясь каких-то конкретных точек.
Так, например, мне на многих из перечисленных рек частенько попадалась некрупная щука на участках плоских, как гладильная доска, без каких бы то ни было укрытий на дне в виде коряг, камней и т.п. И, напротив, вроде бы идеальное место для щуки — ствол дерева, лежащий под углом к берегу, куртина береговой травы, залитая водой, группа кувшинок, но на какие ухищрения я ни пускался, поклевок здесь не было. Лишь один раз ниже быстринки, образованной сливом воды через упавшее бревно, я прицельно, заметив два всплеска кряду, поймал на крошечный «Кастмастер» щучку, проводя блесну почти в отвес на пятачке гладкой воды размером 1,2×0,8 м и глубиной около 30-40 см.
Еще одной особенностью таких речек является то, что они не имеют более-менее выраженной береговой бровки, поскольку терраса в поймах этих рек практически отсутствует. Река напоминает скорее разной ширины канаву, петляющую по лесу, имеющую почти одинаковую глубину и хаотично заваленную остатками мертвых деревьев. Несколько раз мне приходилось лезть в воду Бужи, чтобы отцепить засевшую в корягах блесну. Делал я это медленно, ощупывая ногами дно. Так вот, на большинстве «исследованных» таким образом участков я нигде не обнаружил ни ямки, ни желобка, ни хоть какого-то подобия бровки. Глубина обычно сразу начиналась от уреза воды, иногда окаймленного песчаным приплеском шириной 25-40 см и плавно достигала своего предела в 1,0-1,2 м, не увеличиваясь на середине реки. Схожая картина была и на реках, впадающих в озеро Воже в его юго-западной оконечности, и на притоках реки Сухоны. И при таком, «бесперспективном» вроде бы, рельефе дна они были густо заселены щукой, язем, окунем и плотвой с более редким подлещиком, количество которых очень сильно зависело от уровня воды в реке и от того, куда она впадает.
Водный режим
Рыболовы, отправляющиеся на малые реки, редко интересуются водным режимом этих голубых ленточек, в отличие от туристов-водников, которым весьма важно знать, пройдут ли они реку «насквозь», или необходимы будут трудоемкие обносы судов. Остается только удивляться, почему рыболовов это так мало интересует, поскольку водный режим лесных малых рек очень сильно влияет на количество рыбы в них, ее видовой состав и размер отдельных особей. По весне, в большую воду, в эти реки независимо от того, впадают ли они в озеро или в более крупную реку, идет вся рыба, обитающая в этом бассейне. Массовый ход рыбы на нерест совпадает с частичным просветлением воды, когда снег с берегов почти сошел. Уровень лесных рек Мещеры и Вологодской области в это время может подниматься на 2-3 м, медленно падая в конце мая — начале июня в зависимости от погодных условий. Отметав икру, крупные особи щуки, окуня и язя (плотву я никогда не наблюдал, а вот леща местами видел часто) скатываются обратно, частично задерживаясь по пути. Мне ни разу не доводилось в межень поймать в таких реках что-либо крупное: щука — не более 1,7 кг, окунь — в 250-300 г, язь — около 600 г — вот реальные трофеи летнего времени.
К осени, в сентябре — октябре, все лесные реки, на которых я побывал, мало-помалу пустели, продолжая изредка одаривать меня поклевкой щуки или язя, но более крупных, чем в меженный период: щука — до 2,7 кг, а язь — свыше 1 кг. Особенно это было характерно для тех рек, которые впадают в озера: на зиму вся рыба из них уходила в озерные глубины, и лишь в теплые солнечные часы иногда можно было видеть, как на поверхности всплескивал какой-то малек. Сетный лов местных жителей в этих ручьях и речках подтверждал предзимнее опустение: кроме мелкой рыбешки, им ничего не попадалось. По их уверению, которое, кстати, подтверждали и мои друзья-спиннингисты, лесные реки перед ледоставом полностью вымирали, оставаясь «пустыми» до весны. По сути, многие из них являются нерестилищем, «детским садом» и «нагульным прудом» в одном лице, меняя эти роли по сезону, но скверный кислородный режим делает их непригодными для обитания рыбы в зимний период.
Терпение и труд
Гладь реки тиха, лишь иногда на нее опускается желтеющий лист, да с громким бульканьем падает с дуба желудь. Неожиданно в коряжнике у берега раздается всплеск, и несколько мальков природного «детского сада» выпрыгивают из воды. «Щука»! — уверенно думает спиннингист и точно по расходящимся кругам посылает приманку. Проводка, еще одна, но ничего не происходит. За спиной рыболова, стоящего по колено в воде у берега, на середине прямого участка реки, снова звучит всплеск, и снова с завидной точностью блесна попадает в центр круга на воде. Но и эта проводка не приносит поклевку щуки. И не при несет, потому что автор всплесков — язь, вернее, подъязок от 200 до 400 г, почти безраздельный хозяин лесных рек, подобных таким, как Бужа, Ев-жа, Сума и Вондонга. Если внимательно понаблюдать за участком реки, где часто раздаются всплески, можно и без поляризационных очков отчетливо увидеть язя, вывернувшегося вполтела из воды. Ловить его «на всплеск» — дохлый номер, язь — не хариус, на одном месте не стоит, и вычислить его расположение по всплеску невозможно.
Единственно реальная тактика — упорно и методично облавливать участок, где наиболее часты всплески, делая проводку за проводкой. Какой-либо системы в направлении забросов здесь нет, бродяга-язь курсирует стайкой по 3-5, редко 7 особей по «своему» участку реки, чаще прямому, с непременными корягами по берегам. Он может схватить блесну и у берега, и у дальней коряги, и на чистом месте. Главное условие — допустимо медленная проводка «вертушки». Идеально, если она будет «включаться» (то есть лепесток начнет вращаться) сразу, как только упадет на воду. Большинство спиннингистов сходятся во мнении, что блесну нужно вести как можно ближе ко дну. Но я ума не приложу, как это сделать на той же Буже, или Модлоне, или Черном Шин-гаре, когда их дно завалено корягами, а глубина, где бьет язь, едва ли 0,5-0,8 м. Играть глубиной проводки при малой дистанции заброса (а она на лесных речках редко бывает более 30 м, чаще всего — 15-18 м) можно скоростью подмотки, массой и «лопоухостью» блесны да толщиной лески. А остальное — по течению, против него, с поднятой вверх вершинкой удилища, с опущенной книзу -все это от лукавого, поскольку течения часто вообще нет (когда ветер дует снизу реки), а удилище не всегда, как хочется, поднимешь или опустишь: мешают деревья, их корни и побеги, отдельные коряги. Язя нужно брать количеством забросов, терпеливо «процеживая» воду.
При такой методе непременно на крючки сядет щука или окунь, причем там, где их вроде бы и не ждали. Вот если будет замечено, что в одном и том же месте под берегом, в дегтярной воде бьет одно и то же существо, не показываясь на поверхности, а малек бусом сыпется по сторонам, и даже на береговой песочек, то смените «вертушечку» на легкую, в 5-7 г, колеблющуюся блесенку типа «ивовый листок» и подбросьте ее чуть выше по течению, стараясь провести по диагонали от берега. Соберитесь и постарайтесь не промахнуться, поскольку щука, а это именно она, второго шанса вам не предоставит. При точном попадании блесна может быть атакована в момент касания воды, а бывает, и раньше. Уж не знаю точно почему, но щука может схватить положенную «по месту» приманку почти любого цвета и даже типа, а вот язь, этот скиталец лесных рек, довольно капризен.
Черное золото
Если посмотреть руководства по спиннингу за последние 40 лет, то можно найти, как черным по белому написано, что в водоемах с темной торфяной водой «предпочтительны блесны медно-красного натурального цвета» и что язь именно эти блесны хватает в любую погоду очень жадно. За всю свою спиннинговую жизнь на медную, точнее, томпаковую вертящуюся блесну «Универсалка» я поймал всего одного язя чуть более 1 кг. Случилось это на июньской, чуть мутной от грозовых дождей, Оке в районе Ловец, и довольно давно. В торфянистых ламбах и речках Южной Карелии миф о необыкно венной уловистости блесен медного цвета был почти развеян для меня. И лишь несколько лет назад в Финляндии мы с Владимиром Ивановым убедились в явном преимуществе «вертушек» красного цвета, извлекая то американскую, то коричневую (Brown Trout) форель или кумжину из озер комплекса Эво на каждом втором забросе.
Но на всех уже названных лесных реках этот «колор» не в фаворе у язя, щуки и даже окуня. Однажды я на Буже из принципа в течение часа бросал в коряжнике самодельную «вертушечку» а-la Myran Agat размером примерно «О» с лепестком из чистой меди. Ровно через час я имел в активе две робкие поклевки, один мелкий сход и слова Хаджи Насреддина: «Кто имеет медный щит, тот имеет медный лоб…» и далее что-то про хвост ишака Мой спутник за это время на китайскую копию финской «вертушки» Lippa уже поймал трех вполне приличных подъязков Результат, как говорится, налицо. В дальнейшем путем проб, ошибок и воспоминаний о прошлых рыболовных подвигах мы вычислилить наиболее подходящий цвет. За основу были взяты блесны Mepps Aglia с лепестком аспидно-черного цвета и Mosca такого же размера, но с чисто латунным лепестком. Ни на ту, ни на другую поклевок не случилось, и мы уже было приуныли, вспом нив о формуле клева «вчера и завтра», которая подходит к лесным речкам едва ли не лучше, чем к другим водоемам. Но когда один из нас на черном лепестке ножом аккуратно проскоблил краску до появления трех латунных блестящих полосок, а другой черным маркером на латунном лепестке нарисовал поперечные полосы, наши шансы сравнялись, и… мы стали ловить Язя, щуку и окушка.
Причем сразу, в разных местах и в разное время дня. Добавлю, что для меня и по сей день остается загадкой, что видит язь в этой вертящейся «зебре», атакуя ее при отсутствии явного «боя». На потенциальный кормовой объект «вертушка» с полосатым лепестком № 1 похожа так же, как самовар на валенок (а что? оба теплые…). Это и не насекомое (сравните хотя бы «вертушку» с майским жуком или стрекозой -никакого сходства при движении в толще воды!), и не малек (уж тем более далеко от оригинала), но язь азартно атакует эту «зебру»! Остается только удивляться бестолковости язя. прекрасно различающего головогрудь реальной нимфы отлакированной обмотки ее имитации (и посему обходящего нахлысто-вую мушку стороной), но так бездарно попадающегося на грубый трюк с полосками на блесне.
Критический взгляд на снасть
Собираясь на малую реку, спиннингист, как правило, выбирает снасть UL-класса, вполне осознанно предпочитая короткое, длиной в пределах 1,82,10 м, удилище с тестом 3-8 г и соответствующую ему «мясорубку». И все бы ничего, да только эта снасть именно на лесных, заваленных всяким древесным хламом реках не подходит. Для ловли взаброд-ку на речке-говорушке с каменным дном и кристальной водой — да, идеально. Но на речке, где коряжник торчит в метре-двух от уреза воды, а двигаться взабродку среди клубов поднявшейся со дна торфяной грязи, рискуя упасть, споткнувшись о невидимую в темной воде корягу (или порвать не-опрен вейдерсов), едва ли приемлемо.
Ловить с коротким удилищем класса UL неудобно по следующим причинам:
• им невозможно обвести приманкой замеченное препятствие;
• слишком сильный взмах, на забросе рассекающий со свистом воздух, вполне способен распугать стоящую поблизости рыбу;
• легкое удилище не позволяет удержать рыбу в стороне от злополучных коряг, и даже подъязок в 200-300 г может позволить себе вытворять все что угодно;
• коротким удилищем невозможно сделать заброс поверх торчащих из воды коряг и береговой поросли, часто достигающей высоты 1,5-2,0 м. Разумеется, у короткого легкого удилища есть и явные достоинства: высокая точность заброса, возможность работать с приманками массой 1,55 г, оно сподручнее при приеме рыбы в короткий (нахлыстовый) подсачек или просто рукой. Но все это не перевешивает его недостатков.
Очень неплохо зарекомендовали себя в этих условиях удилища длиной 2,40-2,70 м с «врощенной» вершинкой типа фидерных. Они достаточно мощны на вываживании, а за счет очень гибкой вершинки из монолитного «угля» позволяют коротким махом метать приманки веса пера (вплоть до нимф с золотой головкой) на вполне рабочие дистанции.
Под безынерционную катушку размера 2000-2500 имеет смысл заменить на этих удилищах входное кольцо, поставив желательно «одноногое» с увеличенным до 20-23 мм внутренним диаметром. С катушками размера 1000 (а они неплохо справляются со своими обязанностями) эту операцию можно и не проводить при условии, что леска не будет излишне толстой, иначе заброс сильно укорачивается. Леска, вернее, ее выбор — очередной парадокс лесных речек. С одной стороны, ее желательно поставить потоньше, чтобы мелкие приманки не стеснять в игре и на забросе. С другой — обилие «мертвых» зацепов диктует применение лески попрочнее, дабы при потяжке разогнулось заводное кольцо тройника (или его крючок), а сама приманка была спасена.
«Плетенки» в 0,15 мм бывает достаточно и для того и для другого.
Мне лично больше по душе FireLine — она меньше путается на ветру, а в дождь не залипает в кольцах, хотя не исключается и какой-либо другой шнур. Кстати, со шнурами названного диаметра практически у всех известных мне «мясорубок» не бывает проблем с укладкой на шпуле, а вот более тонкие чаще всего вызывают трудности. Главное же требование к катушке — не укладка лески, а четкая фиксация дужки (бугеля) лесоук-ладывателя и ее идеальный сброс от ручки катушки. Заброс легонькой «вертушки» приходится делать достаточно резко, и самосброс дужки измотает все нервы. От ручного перевода дужки в рабочее положение часто приходится отказываться, поскольку любое промедление с подмоткой блесны после ее падения на воду чревато зацепом. Да и налетевший порыв ветра способен отнести на ветки деревьев легкую приманку. Чтобы этого не случилось, лучше закрывать дужку проворотом ручки катушки и на обычном забросе, и в качестве экстренного торможения приманки.
Два слова о маскировке
Уж не знаю, как и что видит рыба в воде дегтярного цвета, но она видит! Причем видит и, естественно, пугается маячащего на травянистом берегу или стоящего посередине реки, как фонарный столб, рыболова. Правда, это скорее относится к язю и окуню, щука может лежать в 30-40 см от уреза воды за какой-нибудь веточкой на дне до тех пор, пока вы на нее чуть ли не наступите, продвигаясь по реке. Язь осторожничает, но он не уходит с участка совсем, а просто перемещается вверх или вниз по реке на 20-30 м. И если только что он вроде бы активно «бил», то, сместившись, он уже хитрит, часто вдогон толкая блесну с закрытым ртом, как бы поддевая ее снизу вверх. И коль лепесток перестанет вращаться или собьется с частоты, язь резко отвернет в сторону, оставив на воде легкий бурун. Такие фокусы я наблюдал на той же Буже, когда в комариное время надел на себя для защиты от кровососов ветровку из тонкого капрона белого цвета. Она избавила меня не только от комаров, но и от поклевок. Поначалу я не понял, почему всплески язя стали удаляться ниже по реке. Я к язю — он еще метров на 5-7 ниже, но всплески не прекращались, а поклевок не было. Я снова приблизился, и все затихло, чтобы через несколько минут начаться в той же точке выше по течению, откуда я стартовал. Такая игра в догонялки с перелезанием через завалы деревьев меня явно не устраивала, и, найдя небольшой береговой песчаный откос, я на его фоне просто сел на землю, и в довольно комичной позе сделал первый заброс. Когда самодельная «вертушка» с поролоновым хвостиком на тройнике уже почти вышла на поверхность, я заметил идущего за ней подъязка. Скорее рефлекторно, чем осознанно, я ускорил вращение катушки, и язек «сел» на крючки, устроив бурное представление.
Признаюсь, я и сейчас не уверен, что сыграло в этой поимке свою роль: маскировка или замена блесны (ее поролоновый хвост был смазан Mega Эйке\’ом), возможно, и то и другое. Выяснить точно это не удалось, поскольку через пару забросов мне пришлось оторвать «духовитую» блесну, застрявшую в неподъемной коряге. Тем не менее с тех пор я стал ходить на реке в камуфляжной куртке-анораке, делая забросы по возможности стоя на фоне деревьев или коряг, чего и всем советую. По поводу подсечки при ловле язя (да и голавля тоже) мнения спиннингистов расходятся. Одни не без оснований утверждают, что подсечка не нужна, рыба с ходу резко атакует приманку, и ее хватки достаточно, чтобы крючки сделали свое дело. Я принадлежу к другой когорте, не менее обоснованно считающей, что подсекать нужно всегда при малейшем намеке на поклевку. Во-первых, не каждый раз можно определить, что за рыба взяла приманку, на лесной реке вперемежку могут попасться и щука, и окунь, и язь. А во-вторых, при целевой ловле язя нужно помнить, что рот у этой рыбы хоть и мясистый, но жесткий, и некрупный тройничок, особенно с опушкой из перьев, не всегда способен зацепиться без дополнительного усилия. К тому же язь часто берет вдогонку очень деликатно, как бы держась за блесну (вернее, тройник) и какое-то мгновение сопровождая ее. Если не сделать подсечку после еле различимого мягкого толчка, язь бросит блесну, если запоздало дернуть удилище — он повиснет на крючке краешком нижней губы и при вываживании скорее всего сойдет, отмочалив себе губу.
И последнее замечание в этой связи. Рыбалка на лесной безлюдной речке вполне допускает куканить пойманную рыбу на одинарном кукане-застежке, привязанном к заметной (белой, желтой, красной) недлинной веревке. Поймали рыбу, посадили на кукан — привяжите его к прочной коряге, ветке, чтобы потом было легко найти, и двигайтесь дальше, продолжайте ловить. На обратном пути к палатке позже соберете рыбу, а можно и оставить ее до отъезда. Только ку-каньте язя, пропуская застежку через рот и ноздрю рыбы (так она дольше останется живой и меньше травмируется), когда решите отпустить ее на волю (что должно приветствоваться — язь в гастрономическом отношении мало интересен). Если же язя куканить за нижнюю губу, он всенепременно ее оторвет, дергаясь на кукане, и будет потерян для рыболова в прямом и переносном смысле.