День выдался сумрачный, неприветливый. Сильный западный ветер гнал плотные облака. В два часа пополудни показался Мангышлак, нас встретил филин, это было необычно. Каменные громады отвесных обрывов имеют неприступный и дикий вид. Высота их порой достигает 200 м. Огромные оползни террасами спускаются к морю, оставляя местами полосы галечных пляжей. Седые волны с неумолкаемым рокотом обрушиваются на них.
Под натиском ветра и воли каменные великаны отступают неохотно, оставляя после себя хаос каменных глыб. Квадратные плиты, похожие на борта дредноутов, теснятся со всех сторон. Выветривания придали скалам причудливые формы сказочных чудовищ, огромных грибов, козырьков, арок.
Каменный хаос продолжается в море. Скалы уходят в морскую глубину так же отвесно, как и поднимаются вверх. Верхняя часть полуострова переходит в древнее плато Усть-Урт. Простор равнины бескраен и пустынен. Ее ровную, спокойную поверхность разрезают широкие ложбины. Изредка встречаются плосковершинные останцы.
Если глядеть с высоты останца на покрытое белым солончаком дно впадины, то создается впечатление, что перед тобой расстилается озеро. Лишь кое-где темнеют зеленые заросли боялыча и серые, словно покрытые пылью, саксаула. Вдали мягко рисуются очертания Тюб-Карагаиа.
Поражают первозданные размеры и спокойное величие-этого чрезвычайно своеобразного ландшафта…
Высадившись в небольшой бухте, мы предвкушаем прелесть настоящего погружения. Накануне вечером Игорь рассказал столько чудес: и глубина большущая, и вода прозрачная, и температура отличная!
Надев маски, ласты, «идем в разведку» и… Не может быть, чтобы жизнь зародилась в море! — мы выскакиваем словно ошпаренные и сквозь маски мрачно глядим на Игоря. Наш «главный начальник» растерянно поводит плечом. Потом лицо его светлеет.
— Крошки мои,— гнусаво шамкает он, не вынимая дыхательной трубки изо рта,— скажите мне на милость, какой сегодня ветер?
— Ну и что?
— Что за дурацкая манера отвечать на вопрос вопросом? Не «ну и что», а сгонный!
Мы все понимаем — северо-западный ветер отогнал от берега прогретые слои воды, на их место поднялись донные, холодные. Температура воды не выше десяти градусов.
Вот когда пригодятся наши желто-черные «Садко»! До сих пор эти гидрокостюмы кроме лишнего веса и темы для насмешек не представляли никакой ценности. В команде не осталось ни одного человека, который бы не острил, что, видимо, в Москве и ванну мы принимаем в резиновом одеянии. Наступила наша очередь. Я надеваю акваланг, беру фотобокс. Поляков готовится меня страховать.
Вода смыкается над головой, и я — в другом мире. Жемчугом вспыхивают пузырьки воздуха, которые увлекает за собой волна, разбиваясь о скалы. Солнечные лучи бесчисленными стрелами уходят вниз и смыкаются где-то далеко подо мной. На каменной стене играет мягкий зеленоватый свет. Ущелья темны и таинственны. Длинная трава словно старается поймать, утащить за собой в мрачные расселины.
Опускаюсь ниже, ниже. Цвета становятся глуше, исчезают красные тона, появляются сине-зеленые. Сквозь мягкую дымку проступают каменные глыбы и обломки на дне. Вот из зеленого сумрака серыми тенями выплывают пять осетров. Они медленно скользят над самым дном, время от времени останавливаются, что-то ощупывая короткими усиками. У осетров рот расположен снизу головы и напоминает мешок. Торопливо щелкаю несколько раз фотоаппаратом.
День прошел отлично.
…Но ие очень весело у нас было на судне. Скоро Астрахань, конец экспедиции. А расставаться всегда грустно.